Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. Всем известны эти строки великого русского поэта Александра Александровича Блока, но почему-то людям почти забылось продолжение произведения. Мало кто помнит, и про тусклый свет, и про четверть века, и про то, что исхода нет. Правда, сейчас ситуация была чуть иная.
Ночь, улица, фонари, правда, без аптеки, но она, пока что и не нужна была, пока что. А что можно еще сказать об обстановке рядом с этими фонарями?
Вполне себе тихий городок Бейкон Хиллс, особенно ночью, когда стараются как можно меньше выходить из дома, но, всегда встречаются те, кто словно по наитию своей души нарушают правила и устои. Да, есть шериф Стилински, есть тихий городок, но даже в нем не рискуют особо долго, а особенно пешком добираться домой или же гулять, но знаете, есть в этом городке и тот, кто не прочь пробежаться чуть ли не по всему городу в любое время дня и ночи и особенно в полнолуния. Ну не знает этот парень ни про оборотней, ни про охотников, ни про каниму и никакую другую сверхъестественную чертовщину.
Мало того, что он и в ус не думает подумать о том, что есть что-то сверхъестественное, так он и не подумывает о том, что на улицах есть и машины, которые являются вполне себе такой реальной опасностью, особенно если ты в наушниках и почти не обращаешь внимания на то, что рядом.
Именно таким и был Ник, просто потому что бег, был его второй любовью, после конечно же сигарет. Странно, вполне себе заядлый куряга, зависимый от никотина во времена стрессов, а любит побегать. Вроде бы одновременно и вред, но, в тоже время, и помощь своему собственному организму. Странно? Странно, но именно странным Лерман всегда и являлся.
Он даже почти не помнит лиц своих родных родителей, не Лерман, но именно их он и считает лучше, чем те, предыдущие. Ведь здесь, матери не умирали, а отцы не расчленяли их мертвые тела.
Недовольно дернув головой, Ник нахмурился и замедлил бег, а потом перешел на шаг, подойдя к переходу. Спокойно достать телефон из кармана только за тем, что бы посмотреть на время и сменить трек.
Уж слишком сейчас его «Танго Смерти» загоняло в себя, в те воспоминания, которые он пытался забыть уже тринадцать лет, дай бог, что об этом мало кто знает, а то могли бы и в психушку запереть.
Услышав более приятную мелодию и видя, что на часах еще не столь и критическое время, что бы бежать в сторону дома, парень отошел от перехода и не спеша побежал дальше, словно подгоняемый припевами песни. «Глупые парни, убегайте», он не считал себя глупым или идиотом, но бежал, постепенно набирая скорость, словно и в правду пытаясь убежать от кого-то, только от кого?
Он и сам не знал, от кого же бежит, может быть от самого себя, может быть от прошлого, а может, быть… Может, быть он спешил на встречу со своим будущим.
Он пытался не думать и просто бежать, вслушиваясь в слова песни, которая постепенно закончилась и сменилась другой. Вроде бы это был кавер на Нирвану, что доказывали первые строчки текста, значит, где-то не далеко там должен быть и оригинал. Он всегда любил эту песню, не знал почему, но его всегда тянуло к самым разным, как их называли, меломаны, но больше всего он уважал и любил рок. Вполне себе нормальный и привычный для него выбор. Ну, если бы его спросили, кого бы он убил, Рамштайн или Бибера, он бы выбрал Бибера и придумал бы несколько десятков способов для его смерти, правда, так, что бы он сам потом не искупался в его крови. Не стоит же забывать о том, что его просто стошнит от вида крови. А этого он не хотел. Уж вкусно готовила его мать. Вторая, но мать.
После того, как закончились обе версии «Smells Like Teen Spirit», он снова перешел на шаг и спокойно ступил на переход. Пора уже домой, и об этом постепенно начинало напоминать поджимающее время. Он всегда отводил себе время до того, как вход в дом будет закрыт. Это время медленно, но подступало, а влезать в окно своей собственной комнаты как-то не улыбалось. Так, что, спокойно засунув руку в карман, он вальяжно шел, уткнувшись носом в свой вполне себе странный мобильный марки Нокия, в поиске песни, с которой начать свой путь обратно.
И почему это у него странный телефон? Да просто потому что, он Нокия, да еще к тому же и кнопочный. Почти все его сверстники дружно пересаживались на крутые смартфоны по типу Iphone от Apple, ну или же Samsungи, ну на самый крайний вариант hts. И только он был верен своему вполне побитому жизнью телефону, nokia E5. Ну что тут поделать, но он быстрей и лучше обращался с ним и вряд ли его поменяет, просто привык уже к расположению кнопок, к тому, как на нем вполне почувствуешь аську. Да, на уроках она была все так же любима им, как и многими подростками только после ее выхода, он даже помнит, какие на ней когда-то были игры, по типу Зоополо! Вот это была радость.
Вся улица была тиха и вполне себе спокойна, а Ник с радостью чуть отступил назад, под звуки Beatles. Довольно часто эта песня успокаивала его, особенно когда она бьет по барабанным перепонкам вполне себе направленным звуком из вантузов. Все и уже давно так называют эти наушники, вантузы. Всем вполне удобно, да и похожи, за счет этих резиновых накладок, удобно лежащих в ухе, Запирая все звуки. Может быть, именно эти наушники когда-нибудь и сыграют ему плохую службу, но он вполне забыл, что переходит проезжую часть и что даже ночью вполне есть вероятность того, что тебя могут сбить, неожиданно появляющиеся из тьмы машины. Которые он и не заметит, прикрыв глаза, крепко держа в руке телефон и по привычке не обращая внимания на бьющую по бедрам сумку, переброшенную через плече.
Шаг, еще шаг и пол шага назад, кажется, он забыл, что улица, даже ночью, может быть так же опасна для всех, а особенно проезжая часть, если не обращать на нее внимания.